Но счастье длилось недолго. Однажды, пока Зира и её львицы охотились, явился одиночка, претендующий на на территорию. По началу Така пытался отстоять свои права, но тщетно. Бродяга был старшее и сильнее него.
Он победил Таку одним ударом. Проигравший почувствовал нестерпимую боль в морде. Обидчик ударил его когтями по левому глазу. В панике Така сбежал, пока бродяга не ранил его ещё сильнее.

– Надо было позволить ему остаться с нами, – сказала одна из львиц остальным, – Он был так себе, но хотя бы сильнее мальца, которого привела Зира.
– Кому нужен мускулистый нахлебник, – ответила Зира, – Мы и сами можем за себя постоять.
– Тогда ты ранее позволила этому Таке остаться? Не твоей ли затеей было завести самца для защиты прайда? И вот что вышло. Сбежал при первой же угрозе, а мы снова одни.
Зира закатила глаза.
– Ты не понимаешь. Нужен не боец, а тот, к кому прислушаются царственные львы. У них есть всё что нужно, но разве они послушают грязных одиночек, да ещё самок? А Така был из земель прайда, одного из самых богатых королевств. Может, если бы он поговорил с ними, нам бы не пришлось больше скитаться…

Така был в отчаянии. Даже если львицы и прогнали бродягу, он уже не мог к ним вернуться. Зира и её прайд точно видеть Таку не захотят после его побега.
Возможно, ему стоило отправиться к скале предков и признать, что он не способен выжить без других львов… Така тяжело вздохнул.
Но вдруг он услышал шум позади себя. Три юных гиены спрятались за камнем, гадая, что лев тут забыл и опасен ли он.
Но Така не собирался нападать.
– Эй, а что у тебя с глазом? – крикнула одна из гиен из укрытия.
Така заворчал, но ничего не ответил.
– Это гну тебя так? – гиена не отстала.
– Нет, – рявкнул Така.
– Слон?
– Лев! – крикнул Така, надеясь, что теперь гиены замолчат.
– А чего это он? Ты сделал что-то дурное?
Така глубоко вдохнул и лёг на землю. Он закрыл глаза, желая отдохнут. Но он отчётливо слышал, как три щенка вышли из укрытия и начали его между собой обсуждать.
– Что-то он странный какой-то. Мелкий для льва, и посмотрите на гриву… Её почти нет. Может, он болен?
– Мне кажется, что он просто молодой лев, Банзай.
– И что он тут делает?
– Да просто лежит.
– А где его прайд? – Банзай нервно оглянулся.
– Похоже, он один, – ответила Шензи.
– Какой лев в наши земли один-то сунется?
Шензи уставилась на Таку.
– Этот… Может у него и прайда-то нет?
– Жалость-то какая, – пробормотал Банзай.

Шензи и её банда стали заботиться о ворчливом льве. Друг-лев наверняка должен был пригодиться, а Така выглядел неопасным. Похоже, он и сам почему-то смирился с присутствием гиен. Размер клана впечатлил Таку, но говорил тот только с Шензи. Из всех гиен она была самой сообразительной и заметила, что молодой лев часто ходил к границе между землями Величия и землями Теней, принадлежавшими гиенам.
– Ждёшь кого-то? – раздался голос Шензи, тайно следовавшей за Такой к границам территории.
– А ты что здесь делаешь?! – рыкнул Така. Шензи пропустила выпад мимо ушей и всмотрелась в простирающиеся равнины.
– Земли Величия прекрасны. В них есть всё для хорошей жизни. Почему же лев, имеющий полное право жить там, добровольно ушёл к бродяжкам в пустошах? Сошёл с ума, не иначе.
– …Пожалуй, это недалеко от правды, – ответил Шрам.
Така даже спиной почувствовал, как морда Шензи расплылась в ухмылке. Противное гиенье хихиканье не замедлило последовать.
– Всё, дошло! Наверняка из-за какой-нибудь красавицы-львички, а? Такая тёплая и пушистая, ах если бы не законы – принц и простая дикарка-одиночка! И ты решился уйти из дома, забыть о королевской жизни, всё ради маленького счастья с… уф! – немилосердный удар львиной лапы прервал Шензи.
– Прекрати! Уши вянут такой чуши!
– Но я угадала?..
Така вздохнул.
– Конечно же, нет.
– ХА! – победно воскликнула Шензи, – Но вообще… раз она тебе так нравится, почему бы не попробовать снова?
– Я слишком слаб. Ничего не могу удержать… Мой брат станет королём, потому что он сильнее. Тот одиночка наверняка завоевал прайд, потому что он тоже сильнее… – Така вздохнул ещё глубже.
– Так возьми своё другим путём.
Така поражённо уставился на Шензи.
– Ч… чё? Я что-то не то сказала? – запнулась она.
– Нет, просто удивлён слышать такой дельный совет от гиены. Я почти готов поверить, что в твоей черепушке водится мозг.
– Ну спасибки, – огрызнулась гиена, – Удачной ночи, – кинула она, удаляясь к лежбищу.
А Така остался и, улыбаясь, смотрел на звёзды.

– Где ты был?! – бесилась Зира, – Я всюду тебя искала! Думала, он полумёртвый лежит где-то, а оказывается, он просто тёрся с гиенами! Что за бред?! Почему ты не возвращался? Мы же прайд! Или в землях Величия принято вот так сбегать, оставляя семью? Зря я тебя кормила?! Я думала, на тебя можно будет положиться…
Така сидел и слушал вопли Зиры. Казалось, они никогда не кончатся, но со временем она всё же успокоилась. Оскал уступил место тревоге:
– Шрам болит? – тихо спросила она.
– Нет, – ответил Така, – Уже нет. Только чешется иногда.
– Вот и хорошо. Пошли. Достаточно ты пожил с этим шавками. Прайд ждёт тебя.
– Я не собираюсь возвращаться.
Зира замерла, уставилась на него и затем просто взорвалась:
– Ты спятил?! Зачем тебе эти трупоеды?! Ты же лев! Вот же придурок! Лев должен жить в прайде!
– Знаю. Поэтому я собираюсь вернуться в земли Величия.
– Что?! А как же то, как c тобой там обращались? Вернуться он хочет! Что мы тебе сделали? Разве я недостаточно тебе помогала? Чего ещё тебе он нас нужно?! – глаза Зиры пылали.
– Успокойся, – Така стал обходить Зиру по кругу, не давая ей отвести взгляд, – Я хочу от вас только одного.
– Чего ещё? – рявкнула она, вздёрнув нос, – О юный господин.
– Подождать, – был ответ.
– Что?…
– Прайд должен ждать.
– Чего ждать?
– Пока я не стану королём.

– Однажды я стану королём, – повторил он, – и открою границы для тебя и твоего прайда. Обещаю не забыть о вас.
– Каждый день на этом месте я буду ждать твоего победного возвращения, – ответила Зира.
Така остановился и раздражённо обернулся.
– Каждый день? – уточнил он.
– Каждый день, – улыбнулась Зира, – Мечта любой львицы – ждать принца, который придёт и заберёт её.
Зира сидела и провожала Таку взглядом. Вот бы отправиться с ним… Но она могла только ждать. Зира всей душой надеялась, что Така выполнит обещание. Её сердце трепетало, но не за прайд – за себя, бродягу, которая и посметь не могла предложить лапу и сердце царственному льву – который всё равно не вправе был бы принять предложение какой-то чужачки. Но когда он станет королём, то сможет устанавливать свои законы… Нужно было всего лишь ждать.

Муфаса не поверил глазам, увидев брата.
– Така! Ты вернулся?
– Как видишь, – хмыкнул Така.
Муфасе хотелось подбежать и крепко обнять брата, но что-то в глазах того заставило передумать. Муфаса просто приблизился, однако замер, заметив шрам.
– Что с тобой было? – тревожно спросил Муфаса.
– Мелкие неприятности, – ответил Така.
– Ты ужасно выглядишь, осунулся…
– А, прости уж, жизнь за границами – не мёд.
– Извини, я не хотел тебя обидеть. Я так рад, что ты вернулся! Мы все очень волновались, – Муфаса улыбнулся.
– Мне просто нужно было разобраться в себе, – сказал Така и двинулся к скале Прайда.
Муфаса последовал. Он действительно был рад, но что-то в брате изменилось.
– Така! – окликнул он. Черногривый обернулся.
– Что ещё?
Муфаса запнулся, снова увидев шрам. Это придавало брату совершенно другой вид…
– Просто я рад тебя видеть, – сказал Муфаса.

Вскоре после возвращения Таки долг заставил Уру подняться до восхода солнца. Её ждала встреча с королевой соседних земель. Посыльный сказал о деле величайшей важности, но не объяснил ничего кроме необходимости прийти одной.
В условленном месте Уру уже ждали королева и ещё одна львица. В ответ на приветствие вторая львица даже не подняла головы.
– Спасибо, что согласились прийти, королева Уру.
– Что вы. Чем я могу помочь?
– Видите ли… Это моя единственная дочь Сарафина. После смерти моего супруга все мы думали, что она унаследует королевство.
Уру всмотрелась в молодую львицу. Та всё не поднимала глаз, но было видно, какие в них засели тоска и стыд.
– Увы, – продолжила королева, – Она понесла бастарда. Первая любовь слепа: моя девочка поверила одиночке, который, конечно же, сбежал. Оставил её расхлёбывать. Ох, Уру, бастард – худшее бедствие. Другие царственные семьи отвергнут её. Молю, помоги защитить свободу нашего королевства.
– Но как? – тяжело спросила Уру.
– Ей нужно выйти за царственного льва, пока не родился детёныш. Лишь в вашем королевстве двое сыновей, один из которых не обручён – вы наша последняя надежда. Смиренно прошу обручить Сарафину с ним и спасти её душу.
Уру глубоко вздохнула. Гости были в отчаянии, Уру не могла отказать им.
– Я сделаю всё что в моих силах, – наконец ответила она, – Отпустите Сарафину со мной, детям нужно познакомиться.

– Для их королевства это лучшее решение, а значит, и для нас, – тихо объяснила Уру своему супругу.
– Мне можешь не объяснять, однако это решение должен принять Така. Нельзя его заставлять, – ответил Ахади.
– Конечно, нельзя. Можно только надеяться, что он такой же ответственный, как Муфаса.
– Дадим ему время, – кивнул Ахади, – Когда я начал рассказывать, он был в ярости, но мои слова о союзах царственных семей вызвали у него подлинный интерес. Хотя, может, он просто понимает, каково быть бастардом или хочет доказать собственную царственность…
– Я же так старалась, чтобы он не чувствовал себя другим, чем Муфаса… – тихо сказала потрясённая Уру.
– Что ты, я не это имел в виду, – Ахади ласково прижался к супруге, – Но ведь он действительно…

Така понимал, что помолвка – важный шаг на пути к трону. Ему нужно было следовать королевским традициям, чтобы завоевать доверие прайда. В будущем притязании на власть это станет самой важной составляющей.
И отец, и даже мачеха очень хвалили его за такое решение. Но Така согласился с одним условием. Он попросил, чтобы со дня свадьбы его больше не называли Такой – именем того, кто отказался от подобающей царственному льву жизни. Шрам станет по-настоящему достойным сыном для своих родителей, объяснил он.
– Ты не представляешь, как я благодарна! – тихо сказала Сарафина, прогуливаясь с ним по равнине.
Но Шрам ничего не ответил, и Сарафина вздохнула. Она понимала, что у черногривого нет к ней никаких чувств. Как бы она хотела завоевать его дружбу, если не ради себя, то хотя бы ради будущего детёныша.